Я плохо помню, как всё было, тем не менее,
Начну рассказ свой, мы жили в Йемене.
Моя семья владела землями на юге полуострова
Недалеко от моря Красного.
Папа рождён в пустыне был в шестидесятых,
Через два года после революции. Проклятых
Северян он ненавидел всей душой,
Считал, что женщинам не нужно прятаться за паранджой.
И со своей женой — моею мамой,
Познакомился в России, там, где его учили убивать,
Стрелять, командовать войсками,
Но он пожертвовал всем ради любви к маме.
Рискуя быть убитым, вывез её из страны.
За ним охотились головорезы из Саны.
По приговору его дни были сочтены.
Йемен был на пороге гражданской войны.

Удача к счастью сопутствовала папе с мамой.
До Йемена добрались быстро, хотя и под охраной
Находились, молились каждый день.
Надеялись на лучшее, пытаясь отвести тень
От своих детей: меня и младшей Лены.
Скоро нас под защиту приняли родные стены.
Семейного имения владения были велики.
Врагам туда соваться было не с руки.
Мы подрастали с Ленкой, не зная горя.
В стране было спокойно, затишье перед бурей.
Наша семья решила в Баден переехать жить,
Чтобы поближе к европейской культуре быть.
Разматывая нить своего повествования,
Я подхожу к главному — началу восстания.
Внимание, время идёт только вперёд.
В Йемене настал девяносто четвёртый год.

Однажды вечером было душно и тоскливо,
Небо внезапно озарилось вспышкою от взрыва.
На улице раздались выстрелы потом крики,
По стенам бешено метались огненные блики.
Мы с Леной побежали на балкон, не зная в чём дело.
Интересно было, что же там горело?
Я задала отцу вопрос: «Это салют, да?»
Папа ответил тихо: «Нет, это война».
Последнее что помню: трюм, шум, страх.
Беженцев переправляли на военных кораблях
В Алжир на французскую военную базу.
Спаслись не многие, те, кто не погиб сразу.
Отец остался дома, не захотел бежать,
Решил, что будет до последней капли крови воевать
За убеждение, за честь родной земли.
Запомни это имя — Ахмед Саид Али.