Рая, рая дайте павшим на поле брани,
Стая, стая чёрных воронов над головами,
Горя, горя не может пить больше крови, довольно,
Я заклинаю вас, остановите войны...
Рая, рая дайте павшим на поле брани,
Стая, стая чёрных воронов над головами,
Горя, горя не может пить больше крови, довольно,
Я заклинаю вас...

На землю кровавыми спазмами,
Как листья, люди падали,
Сражённые токсичными газами,
Лучами лазеров, картечными снарядами,
В предсмертном взгляде их звёзды алмазами плавали.
Разуму не подвластно познать горе матери,
Когда в глазах заплаканных тонет смех предателей,
С протянутой рукой на паперти «На пропитание подайте»,
Губы дрожат сухие, вслед летит проклятие,
Осознание, под звон брошенной монеты кольнёт сердце,
Под серебряным распятием портрет мальчишки в голубом берете
Перетянут чёрной лентой снова всплывает в памяти...
«Петенька, Петя, где ты теперь?
Служил в десанте, дружил с девчонкой Катей из соседнего двора,
Она тебя ждала, и я ждала, думала, будут дети-внуки.
Как так?
Судьба свела со смертью, сука! Рая, рая!..» причитала, вспоминая,
Как на руках качала чадо от счастья тая, тая,
Как семнадцать лет спустя на службу провожала на вокзале
Стоя, стоя, улыбаясь, боясь,
Как ночами не спала, седела, пеплом темя посыпая,
Слёз холодными дождя умываясь, молясь,
Горя, горя, мама, мама, моя, твоя, наша, одна у всех Земля...

Рая, рая дайте павшим на поле брани,
Стая, стая чёрных воронов над головами,
Горя, горя не может пить больше крови, довольно,
Я заклинаю вас...

Смотрела в лица каменным идолам и птицам в глаза пристально,
Спрашивала «Кто палач, кто убийца?»
Каждую ночь ей снится тело в гробу, разорванное выстрелами.
«Больше не могу... Это наваждение... Знаю, жив он...»
Платок набекрень, под глазами тени.
Высохли реки, звёзды, плети в мозг,
И летний дождь рождает на лице седых волос изморозь.
«Люди, призраки, это всё из-за них,
Как это пошло, дёшево, низменно... Рая, рая!..»
В ночь прозвучало вызовом,
От облаков отразилось и упало вниз града стрелянными гильзами.
Засыпая, Рая молилась, вдыхая холодный воздух с кровавым привкусом,
А поутру всё сызнова, а поутру всё сызнова...