Я помню старые дворы, подъезды и вино,
Расстрелянные бимеры возле закрытых казино.
На улицах темно, а я малой и мне в прикол,
Шатался по районам до темна, пока Мавроди грёб бабло.
Там так много текло и это кровь, а не брусничный сок,
На рубеже веков страна дала сама себе урок,
И так много стволов смотрело в затылки кентов,
И на районах было поровну гопов, братков и ментов.
Кто ты по жизни? Как базаришь, как заедешь в хату?
Что круче — бэха, гелик или, всё-таки, лупатый?
Уверенны, что будем жить... Но не на зарплату,
Мало по малу учились уличному блату.
Перспектива быть рабочим на занюханом заводе,
Или выбивать бабло с торговых в ссаном переходе,
Здесь каждый хочет жрать и быть прикинутым по моде,
Но не каждый может осознать, что вокруг происходит.
Теперь так модно называть всё это «hustle»,
Но это всего лишь способ положить на кусок хлеба масло.
Игра опасна и без фарта никуда,
Ни то сыграешь в деревянный макинтош или встрянешь на красный.
Я помню старые дворы, подъезды и вино,
Расстрелянные бимеры возле закрытых казино.
На улицах темно, а я малой и мне в прикол,
Шатался по районам до темна, пока в Москве весна и там...
Так много было сволочей и палачей,
Но я провёл на улицах больше ночей, чем в церквях свечей.
Так много нищих и так много богачей,
И я по звуку могу отличить огнестрелы от пугачей...
А мы взорвали и забыли — че они хотели!
Так много дыр на теле брательник...
Подымаем как бурлаки баржу с мели.
В тазиках крутится как на карусели...
Тока в дыму не видно все ли сели...
После тренировочки пяточку в воскресенье,
Тапки — цвет осенний, тёлочки в бассейне...
Как ты, Саня? С хоккеистами состязание слабо на касание?
Пятки двигаются на расстояние...
А ну, братик, засверкай часами!
Косяк вставил, ещё приколоть тёлочек текстами...
Тёлочки полистали, золото червонное не с креста ли?
Килограммовые себе отливали, но до всевышнего не достали...
Когда есть платина не до стали,
Константа потому что только бешеные стали.
Можешь в глаз вставить кристаллик,
А мы взорвали и забыли — че они хотели!