У прилавков супермаркетов, сутолка, в барах давка,
Хоть этот год уже не на носу как бородавка.
Мыши норы по полам роют,
Лицо в доме напротив в белой рамке стеклопакета, как полароид.
Дикий пейзаж, за окном бухие крики — кураж,
Сюда не едут хипари купить в бутике винтаж,
Если вике задашь «Кеннинг Таун», выкинет аж
Статью, что тут полная жопа — Ники Минаж.
И сдохший кот летит в ведро отходов, работа с доходом
В похоронном бюро находок.
Я сжигал мосты им не дав остыть, забыл срам и стыд,
Как женский монастырь... Скажи, как мне быть жизнерадостным?
Но вы все натуры тонкие, не так ли?
Вам бы только киноплёнки, Каны, громкие спектакли,
А в моей коморке по полкам иконки и пентакли,
Чтоб кончить мне нужны плётки, японки и тентакли.
Я влез находу
И даже, если здесь пропаду,
Крест на горбу,
Бегство — табу,
Неизвестно кому
Зачитывая текст Вагабунд,
Пока не найдётся место в гробу.
Тшщ... Кругом ханыги, звуки драк, крики,
Во дворы, будто коты, прошмыгивают барыги,
Мрак, блики, со стены подмигивает Пак, Бигги,
Макдак-сити, финал ещё одной из глав книги.
Что мудакам обещают — не верьте,
Ведь жизнь коротка, полна страданий, кончается смертью.
И я понял, всё — ни то, ни сё.
дым — всё, женился, устроился, уволился, смылся.
Меня на погосте ждёт ад в гости? Да бросьте.
Как (Косте?), Был агностик,
От злости стал как гностик. /Чё?/
Я вошел в симбиоз с этим болотом,
Как как юннат с енотом, сенат с синодом, катод с анодом.
Я знаю, мне не хватает самоорганизации,
Ведь я умею только жаловаться и огрызаться.
Повсюду пыль и насекомые...
Если б я изучал людей, то я был бы паразитологом.
Я ни черта не делал,
я просто жил и дети
Нарисуют на асфальте мелом
Очертание тела,
Кто-то другой пойдёт гулять с оравой по садовой,
Данс-макабр, приглашу костлявую на посодобль.
Мне говорят, что я уже пишу как Смоки Мо,
Одни намёки, мол, ты тягомотнее чем покимон
С Пиннокио в немом кино или битников проза,
Хуй знает, бит путает мысли, как прозак.